Отсчет теней - Страница 19

— Идите. Идите во двор. Макта! Накрывай на стол!

— Вот, дядя, — пробормотал растерянно Дан, — мед тебе…

За столом сидели долго. Так долго, что Дану даже начало казаться, будто всю свою жизнь он провел вот так же, в маленьком дворе под ветвями цветущей ароны, лепестки которой падают прямо в чашки, и никто не пытается их доставать, пьют ктар прямо так. Уже Макта, стройная молодая салмка — невестка старика, не снимая с рук годовалого розовощекого мальчугана, несколько раз приносила все новые и новые блюда. Уже Форгерн расспросил Дана о нападении вастов на Лингер, хотя почти все ему отписала с попутным купцом тетушка Анда. уже Дан рассказал о гибели Трука и всех его постояльцев, и форгерн потемнел лицом, замолчал надолго, только хмурил брови, да качал головой, слушая поочередно Дана, Лукуса, Хейграста. Он вспомнил и Швара, буркнув, что, если бы Эл наградил самоуверенного деррского охотника ростом, быть бы ему командиром когорты. И Гарика из Деки старик тоже не забыл. И даже Леганда вспомнил. Останавливался лекарь полварма лет назад на соседней улице, чуть ли не половина города тогда у него перебывала. Народ день и ночь толпился у ворот. А потом старик исчез, ушел как сгинул. Хороший элбан, впрочем.

— Хороший, — кивнул Хейграст.

— Анду малышкой помню, — вдруг сказал старик, подняв глаза. — Эх, Трук, Трук! Не уберег ее, старый корень. Приехал в Глаулин вместе с Микофаном две дюжины лет назад. Шкуры привез. Вот тут во дворе и ночевали. Трук тогда помоложе был, девчонка и запала на него. Еще бы! Усы, кошель с золотыми, глаз пронзительный, голос веселый. Попросилась в Лингер погостить. Да так и осталась там. Потом уже они с Труком дом близ Эйд-Мера сладили. А детей им Эл не дал. Таскал, наверное, ее старый пень зимой ловушки проверять, застудил. А так что же сказать? Хороший мужик был. Я писал ему, предлагал Дана в Глаулин забрать, а он отвечал, что из лука парня не хуже меня научит стрелять, а в гвардию ему не скоро еще…

Дан слушал дядю и не мог отделаться от мысли, что рассказывает тот не о Труке и тетушке Анде, а о каких-то посторонних людях. Всегда ему казалось, что его дядя и тетя — люди если не пожилые, то уже пожившие. Трук-то уж точно: волосы седые, походка разлапистая, как у плежского змееголова, если зимой выгнать того из пещеры. А тетушка Анда ведь и вправду была еще молода. Морщинок на лице не найдешь, появлялись, только когда она вдруг ни с того ни с сего принималась гладить Дана по голове и плакать. Когда мальчишка увидел ее, с расплющенным лицом и отрезанными ногами, у него что-то лопнуло в груди. Лопнуло и загорелось. Слезы от того жара высохли, а новые только теперь появились. Да и у самого старика слезы близко. То и дело замолкает и отворачивается.

— Теперь куда? — спросил Форгерн, когда разговор стал плавно затихать, переключаясь на цены, погоду, урожай.

— Как случится, — уклончиво ответил Хейграст. — Шин, Ингрос, Кадиш, Индаин. В любом случае к дому. В Эйд-Мер.

— Неладное там творится, — нахмурился Форгерн. — Я хоть уже и не тренирую молодых гвардейцев, а в замке через два дня на третий бываю. Так вот, свары встревожены не на шутку. На равнине Уйкеас лихо гуляет. Убивают разбойники элбанов почем зря. Васты ждут войны. Впервые лигские нари собираются через хребет перейти. И гонит нари на равнину Уйкеас, говорят, страшная магия. Магия мертвых. А уж из Эйд-Мера давно никаких вестей нет.

— Знаю, — кивнул Хейграст. — Больше месяца, как мы вышли из его стен. Обратно попасть надеемся быстрее. Все-таки по течению, да и лодка у нас хорошая.

— Понятно, — вздохнул старик, взглянул на Дана из-под густых бровей. — Два сына у меня. Обоим уже за две дюжины, и оба сейчас вместе с одним из легионов в Деке. Старший когортой командует. У него свой дом, детишек трое. А младший здесь живет. Женился два года назад, хорошую жену взял. Старик одобрительно проводил взглядом Макту, уносящую кувшин. — Внук опять же. Оставайся у меня, Дан. Работа будет, в замок устрою, там и учиться начнешь. Не стрельбе, это ты умеешь, конечно. Грамоте, воинскому делу, а хочешь — так и кузнечному ремеслу.

Дан взглянул на Хейграста, на Лукуса. Друзья потягивали ктар, но мальчишка видел — ждали его ответа.

— Я благодарен тебе, дядя, — сказал Дан после паузы. — Я был бы счастлив гостить в твоем доме, но остаться не могу. Не думаю, что много от меня пользы в походе, наверное, хлопот больше, но учиться грамоте, воинскому делу и даже кузнечному ремеслу, зная, что мои друзья рискуют своими жизнями, не стану.

— Что ж, — задумался Форгерн, скосив глаза на спутников мальчишки, которые не проронили ни слова, — говоришь как взрослый.

— Я уже взрослый, — спокойно ответил Дан. — Разве возраст измеряется годами?

— Годами, — кивнул Форгерн. — А также месяцами, неделями, днями. Мгновениями…

Подул легкий ветерок, шевельнувший тени ветвей ароны на лицах друзей, скрипнул флюгер и развернулся вытянутой мордой на юго-запад.

— Отличная работа, — заметил старик. — Отец Дана ковал. Мой младший брат.

— Пора нам, — сказал Хейграст, и мальчишка понял, что друзья пришли сюда к Форгерну, чтобы проститься с юным спутником, но рады тому, что Дан продолжает путь.

— Подождите, — поднялся Форгерн, подошел к племяннику, сжал его за плечи. — Покажи мне свой меч, Дан, сын Микофана.

Дан взглянул на Хейграста, дождался кивка, вытащил меч из ножен и на ладонях подал старику.

— Ты ковал? — спросил Форгерн Хейграста.

— Нет, — покачал головой нари, — но мне не было бы стыдно за такую работу. Этому мечу лет варма три-четыре. Годится для подростка или женщины. Отличная сталь, упругость. Работа банги.