— Сейчас я это устрою, — пообещал Лукус.
— Сколько еще до Шина? — спросил нари. — Если без остановок идти.
— По-разному бывает, — сдвинул брови Стаки. — Если ветер хороший, как сейчас, то за неделю управимся. А то и раньше. А вот по осени, когда ветер чаще навстречу течению дует или в середине лета, когда бывают вообще безветренные дни, то недели две или три.
— Понятно, — кивнул Хейграст и строго взглянул на Дана. — Иди на нос и смотри.
Мальчишка кивнул, поднялся и, пригнувшись под вздувшимся парусом, прошел к носу. Серо-голубые волны Силаулиса разбивались о нос джанки и, вскипая, уходили по бортам к корме. Длинные, извилистые ленты водорослей тянулись вдоль поверхности.
— Будь внимателен! — раздался голос Хейграста за спиной. — Настоящие глубины будут только завтра. Я специально попросил Стаки идти старицами и протоками. Уверен, Латс найдет способ последовать за нами. Так что не только следи за глубиной, но и на встречные корабли поглядывай. Кстати, если увидишь водоросли с круглыми листочками, верная примета, что близко отмель.
— Я и по птицам угадаю, — махнул рукой Дан в сторону очередной стаи разномастных пернатых, бултыхающихся в воде.
— Ночью птиц нет, — заметил Хейграст и тут же задумчиво поскреб затылок. — А как же Стаки ночью вел джанку?
— Так и вел! — рассмеялся, подходя с булочками и мясом, Лукус. — Я сам удивился. Он говорит, что чутье у него особое. В общем, колдовство. Как твоя пика?
— Отлично! — Нари крутанул в руках оружие. — Словно манки специально притащил мне посох. Укреплю еще, конечно, но по месту подходит идеально.
— Что мы будем делать с Рубином Ангара? — негромко спросил Дан, взглянув на бодро жующего мясо Стаки.
— Кузнец разжигает горн не перед походом за рудой, а после, — улыбнулся Хейграст.
— А я бы сказал, что еще позже, — заметил Лукус. — Когда плавильня остынет.
— Ну уж, чтобы травник меня железному делу учил, не потерплю! — шутливо погрозил белу Хейгоаст.
— Что мы будем делать с Рубином Антара? — повторил Дан.
— Не знаю, — признался Хейграст. — Может быть, ничего. Спросим совета у Шаахруса. Если найдем его.
— По крайней мере, предупредим, — добавил Лукус.
— О том, что за нами следил слуга Валгаса и мы, вероятно, привели его к самому Рубину? — поинтересовался Дан.
— Ты становишься взрослым быстрее, чем я мог ожидать, — задумался Хейграст.
— Мы все сделаем, чтобы не привести Латса к Шаахрусу, — твердо сказал Лукус.
— Убьем его?
— Может быть, и так, — нахмурился Хейграст.
Дан оглянулся. Ветер надувал парус, почесываясь о дно джанки, негромко шумела река, покрикивали над отмелями птицы. Алатель поднимался над салмской равниной, рассеивая остатки ночи, скрывающиеся под ветвями плавучего кустарника.
— Очень люблю Салмию, — неожиданно сказал Лукус, выпрямившись во весь небольшой рост. — Особенно течение Силаулиса между Глаулином и рекой Практой, что будет по левую сторону на полпути до Шина. Берега здесь болотистые, деревень почти нет. Тишина.
— А мне больше нравятся горы, — пожал плечами Дан. — Хотя я и вырос на равнине.
— Корни зовут тебя, — заметил Хейграст.
— Не по себе мне, — признался Дан, — всякий раз, когда я узнаю что-то, во что трудно поверить. И больше всего меня поражает то, как долго тянется загадка Эл-Айрана. В голове не укладывается, как может человек, любой элбан жить столько лет! Ведь не демоны же Леганд и Агнран? Второй прожил больше лиги лет, а первый вообще ровесник этой реки! Чаргос, который своими глазами видел смерть бога! Шаахрус, который лигу лет назад принял с головы умершего короля Обруч Анэль с Рубином Антара. Он ведь тогда уже был старым?
— Я понимаю, что тебя гнетет, — вздохнул Хейграст. — На фоне вот таких событий собственная жизнь кажется коротким проблеском лучей Алателя на капле росы. Когда-то об этом же я спросил Заала. Что может дать Эл-Айрану моя короткая жизнь? Он ответил просто — то, что сможет. И еще две вещи он сказал. Первое, что Эл возлагает испытания каждому элбану по его силе и желанию. Второе: Эл-Айран — это не только кусок тверди, омываемый океанами Эл-Лиа. Это и ты сам, и твои друзья, твоя семья, твои еще не рожденные дети и память о твоих мертвых.
— Арбан бы скривился на этих твоих словах, нари, — прищурил глаз Лукус.
— Тот Арбан, который пришел в Эйд-Мер — да, — кивнул Хейграст. — А тому Арбану, которого вытащил Аенор с могильного холма, я бы ничего этого не сказал.
— Я скучаю по нему, — прошептал Дан.
Когда джанка подходила к Шину, Дан уже вполне освоился с корабельной жизнью. Правда, кроме возни с парусом и неожиданно трудного управления рулем пришлось вновь упражняться с Хейграстом на найденных по этому случаю Стаки в трюме деревянных палках, но к концу недели и это вновь вошло в привычку. Кроме всего прочего, нари беспрерывно ворчал, что от долгого сидения ноги забывают, что такое дорога, но именно ноги к каждому вечеру у Дана уставали больше всего. Порой только окрик Стаки приводил мальчишку в себя: «Тише, сумасшедшие! Парус порвете! Зачем я только достал вам эти палки!»
Зато Лукус преобразился. Пожалуй, он выглядел более счастливым, чем когда видел под ногами какой-то редкий цветок. На стоянках белу сбрасывал одежду, зажав в зубах нож, бесшумно нырял в воду и ни разу не показывался на поверхности, не подняв над водой рыбу размером не меньше локтя. Аенор тут же начинал волноваться и скулить, джанка — раскачиваться, а Стаки — изрыгать замысловатые морские ругательства. Что и говорить, всякий раз добыча исчезала в ненасытной пасти пса.